Ноэл Кауард - Настоящая комедия [=Цветок смеющийся]
Фред. Вы позавтракаете здесь, мисс, или в спальне?
Дафна. Здесь, с вашего разрешения.
Моника. Я думаю, в спальне вам будет гораздо удобнее. После одиннадцати в студии начинается суета. Приходят люди, звонит телефон…
Дафна. Как скажете.
Моника. Я дам вам знать, как только он проснется.
Дафна. Буду вам очень признательна.
Фред с подносом проходит в спальню для гостей. Дафна следует за ним. Моника уходит в кабинет и появляется вновь, чтобы встретиться с Фредом, который как раз выходит из спальни для гостей.
Моника. В ванной есть мыло?
Фред. Да, но кран там хитрый. Его нужно вертеть до Второго пришествия, иначе горячая вода не потечет.
Моника. Ты ей сказал?
Фред. Она сама разберется.
Моника. Лучше пошли к ней мисс Эриксон.
Фред. Она ушла за продуктами, но я ей скажу, как только она вернется.
Моника. Ты был здесь прошлой ночью?
Фред. Нет. Вижу ее впервые.
Моника. Если он не позвонит до двенадцати, нам лучше его разбудить.
Фред. Ты же помнишь, что произошло в прошлый раз.
Моника. Деваться все равно некуда. Он приглашен на ленч.
Фред. Хорошо, но, если рухнет крыша, уж не вини в этом меня.
В этот момент на верхней площадке лестницы появляется Гарри Эссендайн. В пижаме, со всклоченными волосами.
Гарри (в ярости). Полагаю, никому это не интересно, но я крепко, крепко спал и проснулся лишь от того, что все кричат, как баньши. Что у вас творится?
Моника. Я разговаривала с мисс Стиллингтон.
Гарри. Кто, черт побери, эта мисс Стиллингтон?
Моника. Она сейчас в спальне для гостей.
Гарри (спускаясь). Я не спрашивал, где она. Я хочу знать, кто она.
Моника. Мы можем посмотреть в телефонном справочнике.
Фред. Она забыла ключ от двери в подъезд, если вы понимаете, о чем я.
Гарри. Уходи, Фред, и принеси мне кофе.
Фред. Бу сделано.
Гарри. И не говори: «Бу сделано».
Фред. Очень хорошо, сэр (уходит).
Моника. Ты встретил ее на вечеринке, привез сюда, рассказал, с каким трудом пробивался на сцену, и она осталась на ночь.
Гарри. Она такая прелесть, теперь вспомнил. Просто вскружила мне голову. Как, ты говоришь, ее зовут?
Моника. Стиллингтон. Дафна Стиллингтон.
Гарри. Что Дафна — знаю, но понятия не имел, что она — Стиллингтон. Что можешь о ней сказать?
Моника. Очень тревожится.
Гарри. Бедняжка, надеюсь, ты была с ней мила? Ей дали что-нибудь поесть?
Моника. Фред принес ей кофе и апельсиновый сок.
Гарри. И что она сейчас делает?
Моника. Не знаю, наверное, пьет, если не сок, то кофе.
Гарри. Это ужасно, не так ли? Так что же нам делать?
Моника. Она хочет попрощаться с тобой и поблагодарить.
Гарри. За что?
Моника. Вот об этом, дорогой Гарри, я не имею ни малейшего понятия.
Гарри. А почему бы тебе не сказать ей, что она должна тихонько, как мышка, одеться и уйти домой? Ты прекрасно знаешь, какой у нас по утрам бедлам, когда начинают приходить люди и трезвонит телефон.
Моника. Тебе следовало подумать об этом до того, как ты пригласил ее остаться на ночь.
Гарри. Она не могла не остаться. Она же потеряла ключ.
Моника. Чем скорее мы переоборудуем спальню для гостей в библиотеку, тем будет лучше.
Гарри. Она, должно быть, плачет навзрыд.
Моника. Почему бы тебе не убедиться в этом самому?
Гарри. Одолжи мне расческу, и я загляну к ней.
Моника (достает расческу из сумочки). Держи.
Гарри (берет расческу, подходит к зеркалу). Господи, я выгляжу на девяносто восемь.
Моника. Похоже на то.
Гарри. Через два года я стану лысым, как бильярдный шар, и тогда ты об этом пожалеешь.
Моника. Наоборот, только порадуюсь. Потому что, когда твою макушку прикроет паричок, число юных девиц, готовых ради тебя потерять ключ от двери подъезда, заметно уменьшится, и жизнь станет гораздо проще.
Гарри (раздумчиво). Я никогда не буду носить парик, Моника, какой бы большой ни стала моя лысина. Возможно, на сцене я им еще и воспользуюсь, но в жизни — никогда. Я намерен стареть, не теряя достоинства.
Моника. Я уверена, что нам от этого будет только польза.
Гарри. Забирай свою маленькую, мерзкую расческу.
Моника (берет расческу и возвращает в сумочку). А теперь иди, разыграй сцену прощания и как можно быстрее избавься от нашей крошки. Нам нужно разобрать утреннюю почту, и Моррис может прийти в любую минуту. Так что незачем ей путаться у всех под ногами.
Гарри. Я еще не сделал зарядку.
Моника. Сделаешь после того, как она уйдет.
Гарри. Я не могу идти в спальню для гостей в пижаме. Там холодно, как в леднике.
Моника. Обогреватель включен. И работал всю ночь.
Гарри. Какое расточительство!
Дафна выходит из спальни для гостей.
Дафна. Гарри! Я подумала, что слышу твой голос.
Гарри (нежно). Дорогая моя.
Моника. Если я вам понадоблюсь, Гарри, то буду в кабинете.
Гарри (прямо-таки воркует). Спасибо, Моника.
Моника. Вы не забыли, не так ли, что без четверти двенадцать придет мистер Фредерик, чтобы обсудить ваше радиовыступление семнадцатого числа?
Гарри. Не забыл, Моника.
Моника. А ровно в двенадцать придет Моррис, чтобы обсудить, кого из артисток вы собираетесь взять в Африку.
Гарри. Я помню, Моника.
Моника. А на двенадцать тридцать вы пригласили мистера Роланда Моула.
Гарри. Я не забыл, Моника.
Моника. Меня это радует. Прощайте, мисс Стиллингтон. Надеюсь, мы еще встретимся.
Дафна. До свидания.
Моника уходит в кабинет, плотно закрывает за собой дверь.
Дафна подбегает к Гарри, бросается на грудь, обвивает руками шею.
Дафна (уткнувшись лицом в плечо). Гарри. О, Гарри!
Гарри (деликатно отлепляет ее от себя, усаживает диван, садится рядом). Дорогая.
Дафна. Я безмерно счастливо.
Гарри. Я так рад, дорогая.
Дафна. А ты?
Гарри. Счастлив?
Дафна (берет его за руку). Да.
Гарри (мягко высвобождает руку и отворачивается). В счастье есть что-то невыносимо грустное, не так ли?
Дафна. Какая милая шутка.
Гарри. Я и не собирался шутить.
Дафна. Ты мне не доверяешь?
Гарри. Разумеется, доверяю. Почему нет?
Дафна. Я так давно влюблена в тебя.
Гарри (поднимаясь). Нет… не говори этого.
Дафна. Почему? В чем дело?
Гарри. Не люби меня слишком сильно, Дафна! Пообещай мне, что не будешь. Тебе это принесет только страдания. Ничего хорошего из любви ко мне не выйдет… я недостоин любви, действительно, недостоин.
Дафна. Ты достоин любви гораздо больше, чем любой другой человек.
Гарри. Глупый ребенок.
Дафна. Я не ребенок. Мне двадцать четыре.
Гарри (с улыбкой). Двадцать четыре! Если бы я был моложе… Если бы ты была старше…
Дафна. Да какое значение имеет возраст, если люди любят друг друга?
Гарри. Никому, увы, не ведомо знать, как прискорбно часто произносятся эти слова.
Дафна. Но это правда.
Гарри. Посмотри на меня, Дафна. Чистым и ясным, ничем не затуманенным взглядом. Посмотри на морщины на моем лице… на мои редеющие волосы… посмотри мне в глаза.
Дафна. Не выглядишь ты совсем старым.
Гарри (чуть резковато). Я не говорил, что я совсем старый, Дафна. Я лишь попросил посмотреть на меня. Если уж на то пошло, мне чуть больше сорока.
Дафна. Сорок — это немного.
Гарри. Для двадцати четырех — много.
Дафна. Ты хочешь сказать, что не любишь меня?
Гарри. Ничего такого я не говорю.
Дафна. Так ты меня любишь? Скажи это… Любишь?
Гарри. Разумеется.
